Строго говоря, в мировой практике нет такого сооружения или изделия. Это в чистом виде российское изобретение. А произошло оно из так называемой предкладовой. В наших банковских, если их так можно называть, традициях, ценности, а именно деньги полагалось хранить в “кладовой ценностей”, а все операции, как то пересчёт или их упаковка, проводить в предкладовой. В которой должны были устанавливаться сейфы для хранения промежуточных объёмов дензнаков. В самом деле, не на пол же их складывать? Хотя вполне можно было бы ограничиваться и стеллажами.
Традиция, обусловленная мерами безопасности, диктовала попадание в саму кладовую сильно ограниченного количества лиц и исключительно редко. Типа один раз утром и один раз вечером. А в предкладовой толпилось всегда множество людей и, соответственно требования как к самому помещению, так и к процедуре доступа, радикально отличались от таковых для кладовой, то есть хранилища ценностей.
Теперь мы расскажем о том, откуда взялось это удивительное словосочетание:
“сейфовая комната”.
В те далёкие ранние 90-е, когда советская банковская система рухнула и на её место, как поганки после дождя, полезли коммерческие банки, ЦБ, понимая, что за люди пришли хозяйничать в деньгах и справедливо опасаясь разгула беспредела, и полной утраты контроля за движением дензнаков, начал пытаться хоть как-то технически регулировать оборот наличности в стране. Вот тут то и появилось знаменитое требование о хранении кэша в классе 5. И здесь же было сформулировано требование о наличии помещения для пересчёта денег, позднее названного сейфовой комнатой.
К этому моменту у нас уже появился ГОСТ на взломостойкость, скопированный с европейского стандарта, но беда была в том, что эта самая комната в него не вписывалась. Проблема крылась в принципиальной разнице между протоколами доступа. Дверь банковского хранилища отпирается и запирается исключительно снаружи и в принципе не предполагает функционирование с закрывшимся внутри человеком. Для ограничения доступа посторонних, когда дверь открыта, во всём мире служит решётка, к которой предъявляются отдельные и специфические требования. А вот в предкладовой, то есть комнате пересчёта, или сейфовой комнате, предполагается что допущенные сотрудники должны войдя внутрь, за собой дверь закрыть и надёжно запереть. Не лишая при этом других допущенных возможности составить себе компанию.
Говоря проще, замок (или замки) на двери этого помещения должны открываться и закрываться с обеих сторон. То есть функционировать как привычная нам квартирная дверь. И в чём проблема, спросите Вы? А проблема оказалась не одинока. Первая заключалась в том, что ключевые замки квартирного типа оказались полностью запрещены для использования на сейфах и хранилищах. Совершенно разумно, законно и справедливо. В первую очередь потому, что их конструкция, как раз позволяющая засовывать ключ с обеих сторон, не обладает даже минимально необходимым уровнем секретности и настолько проста в части силового и манипулятивного взлома, что проще вообще не городить огород и ограничиться задвижкой. Вторая проблема была в том, что на сейфовых замках, их собственный стандарт, запретил вытаскивать ключ в состоянии “открыто”. То есть открыв дверь, Вы можете вытащить ключи из замка исключительно тогда, когда дверь опять закроете. Тоже очевидное требование безопасности, на корню убившее существовавшие решения с одинаковыми замками с обеих сторон двери.
В итоге получалось, что вот эту самую предкладовую или помещение пересчёта наличности не получается оснастить дверью, которую можно было бы сертифицировать по уже действующему ГОСТу. Поскольку ответа на первый основной вопрос русской демократии не нашлось, решили ответить на второй. Методом лобовой атаки, а именно написать ещё один стандарт, в котором было бы можно то, что нельзя в другом. Понятно, что “экспертное сообщество” было против, но Вы помните или хотя бы слышали, что это были за годы, а тут сам ЦБ обязался заплатить за разработку. А когда других денег не было, а держаться было надо, наши крючкотворы забабахали новый ГОСТ, начав его названия с эвфемизма:
“средства защиты банковские”
Можно подумать, что банковские от небанковских чем-то принципиально отличаются. Но деньги были уплачены, сову на глобус натягивать было надо. Вот тут то и появились на свет “сейфовые комнаты”. Которые вроде как хранилища, но невысокого класса и на их двери можно присандаливать замки от квартирных дверей. Что в принципе обнуляет какую-либо защиту от взлома, но ГОСТ есть, бумага от ЦБ есть, надо исполнять, тем более что в итоге конструкция получается недорогой.
Вот здесь можно дать ответ на тот самый первый вопрос русской демократии: виновата на самом деле жадность. Уже в те далёкие годы существовали вполне сейфовые и даже сертифицированные замки, реализующие возможность отпирать их с обеих сторон. Беда была в том, что они были электронные и очень недешёвые. И принять их банкам не позволило типично для российской действительности сочетание лени с жадностью. Наши дорогие, в прямом смысле этого слова, банки тратиться на безопасность как сейчас не желают, так и тогда не хотели. А лень, замешанная на лёгкой форме тупости (да и где тогда было взять “братков” хотя бы со средним образованием) не позволяла использовать хоть что-нибудь, требующее предварительно прочтения инструкций.
Таким образом в наш обиход вошло словосочетание “сейфовая комната”. Надо отметить, что ГОСТ этот, про банковские очень специальные средства, несмотря на уже четверть вековую его историю, ни разу не правили, хотя кривой он, как костыль Бабы Яги, отменять его никто не собирается, хотя ЦБ уже все свои требования-хотелки снял и возвращаться к техническому регулированию не собирается даже в загоризонтной перспективе. Зато очень удобно по этому замшелому стандарту выдать сертификат на какую-нибудь картонную шнягу. Кстати, все ввозимые магазинами “сделай сам” типа Леруа из поднебесной жестяные коробочки с музыкой сопровождаются сертификатами, величающими их сейфами со ссылкой именно на этот “стандарт”.
Казалось бы, узкоспециализированное изделие, которое уже и формально требовать перестали, должно было почить в бозе. Но не тут то было. Наши удивительные “производители” и “продавцы” с пониженной социальной ответственностью, лишившись банковского клиента, вцепились в это словосочетание мёртвой хваткой и, прекрасно понимая, что есть формальный документ, позволяющий легализовать любую дрянь, во всю убеждают потребителя, что “сейфовая комната” это именно то, что ему нужно. И туда можно складировать и драгоценности (привет мадам Васильевой и г-ну Хорошавину), и произведения искусства, и оружейную комнату там устроить тоже можно. А в качестве окончательной утраты берегов океана вранья, предлагают их в качестве персональных убежищ. Как-то забывая сказать, что замки таких “комнат” открываются за минуту, максимум две. Вот и решайте, каков ответ на заданный в заглавии этой статьи вопрос.
Журнал посещений
В наших реалиях сложилась такая забавная традиция, как ведение журнала посещений сейфовой комнаты. И оружейной, как её частного случая. Некоторые службы без ведения прошитой и пронумерованной тетради своего существования не мыслят. Хотя в современном мире всё решается более чем просто. Причём перекрывая мыслимые и немыслимые лазейки. Достаточно установить и правильно сконфигурировать электронный замок. Причём гнаться за уровнем Techmaster совершенно необязательно. Более простые системы уровня VISION могут вести протоколы с точными отметками даты и времени открывания и закрывания сейфовой двери. И заодно следить за тем, чтобы она была именно закрыта.
